История, которую надо знать...Сто лет назад...

Специалисты Президентской библиотеки представили на портале электронную копию Российского журнала начала 20 века, в котором содержится запись об отречении императора Николая II от престола.

В оцифрованном «Камер-фурьерском журнале» рассказывается, что 2 марта 1917 г. в Псков прибыли представители Временного правительства - военный министр Гучков и член Государственной Думы Шульгин. Они были приняты в императорском поезде, доложили о происходящем в Петрограде революционном движении. Его Величество, выйдя к прибывшим, сказал: «Я всё это обдумал, решил отречься. Но отрекаюсь не в пользу своего сына, так как я должен уехать из России, раз я оставляю верховную власть. Покинуть же в России сына, которого я очень люблю, оставить его на полную неизвестность ни в коем случае не считаю возможным. Вот почему я решил передать престол моему брату, великому Князю Михаилу Александровичу (который тут же откажется от престола - примечание Президентской библиотеки).

Представители Временного правительства Гучков и Шульгин просили Его Величество ещё раз обдумать своё решение. Государь император удалился в соседнее отделение салон-вагона, в котором происходила беседа. Через 20 минут он вышел оттуда с текстом манифеста в руках и, передавая его, сказал: «Решение моё твёрдо и непреклонно».

Текст отречения воспроизведён (в исполнении писаря) в «Камер-фурьерском журнале» от 2 марта 1917 г.:

«В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу Родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны… В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной Думою признали мы за благо отречься от престола государства Российского и сложить с себя верховную власть. Не желая расстаться с любимым сыном нашим, мы передаём наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу и благословляем его на вступление на престол государства Российского… Заповедуем брату нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу. Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества помочь ему вместе с представителями народа вывести государство Российское на путь победы, благоденствия и славы. Да поможет Господь Бог России. Подписал: Николай. г. Псков. 2 марта, 15 час. 1917 г.».

Есть у этого события, как водится, и закулисная сторона вопроса. В подготовке беспрецедентного акта отречения не последнюю роль сыграл генералитет во главе с начальником штаба Верховного главнокомандующего М. В. Алексеевым и генералом от инфантерии, членом Военного и Государственного советов Н. В. Рузским. «В тот вечер Государь был побеждён, – пишет о вечере накануне принятия решения об отставке жандармский генерал Спиридович. – Рузский сломил измученного, издёрганного морально Государя, не находившего в те дни около себя серьёзной поддержки. Государь сдал морально. Он уступил силе, напористости, грубости… Об этой грубости Государь говорил с горечью позже своей Августейшей матушке и не мог забыть её даже в Тобольске».

По свидетельству Спиридовича, генерал Алексеев пытался также уговорить начальника Морского штаба при ставке адмирала А. И. Русина склонять Николая II к отречению, и так описывает эту сцену:

«Утром адмирал Русин был приглашен к генералу Алексееву. Алексеев рассказал, что Государь задержан в пути, находится во Пскове, и ему из Петрограда предъявлены требования.

«Что же требуют? Ответственного министерства?» – спросил адмирал. «Нет. Больше. Требуют отречения», – ответил Алексеев. «Какой ужас, какое несчастье», – воскликнул Русин. Алексеев спокойно и невозмутимо молчал. Разговор оборвался. Собеседники поняли друг друга. Русин встал, попрощался и вышел из кабинета, даже не спросив для чего, собственно, его приглашал Алексеев».

На пятый день после своего отречения Николай записывает в своём дневнике: «Последний день в Могилёве. В 10 ч. подписал прощальный приказ по армиям. В 10? ч. пошёл в дом дежурства, где простился со всеми чинами штаба и управлений. Дома прощался с офицерами и казаками конвоя и Сводного полка – сердце у меня чуть не разорвалось! 

Поехал на Оршу и Витебск. Погода морозная и ветреная. Тяжело, больно и тоскливо»...