«Универсум народного сознания» и «мощный интегратор национального духа…»

В Москве, на главной сцене страны, в Кремлёвском дворце, 30 марта прошло выступление Государственного академического Кубанского казачьего хора. Посвящено оно было 80-летию его художественного руководителя Виктора Гавриловича Захарченко. Такое посвящение концерта требовало бы слов торжественных и похвальных. Ведь В.Г. Захарченко является руководителем прославленного коллектива более сорока лет. Создал Кубанский казачий хор таким, каким его долгое время знали и любили в стране и во многих концах света.

Но с начала девяностых годов и репертуарная политика хора, и исполнительская манера стали претерпевать существенные изменения. С тех пор, как художественный руководитель его уверовал в то, что рамки народной песни стали для него «тесными». Это, более чем странное для народного хора утверждение, постоянно декларировалось в буклетах. На практике же такаяпроизвольная установка оборачивалась тем, что из репертуара последовательно изгонялась, собственно, народная песня. Настойчиво и беспощадно. И заменялась исключительно песнями самого художественного руководителя на стихи поэтов, – как классиков, так и современных, какие мог исполнять любой коллектив. Так художественный руководитель входил в противоречие с композитором, что, в конце концов, не могло не привести к печальному результату – по сути, отсутствию народной песни в репертуаре академического народного хора. Какое-то время это отступление хора от своего основного предназначения – быть хранителем народной песенной традиции, было не то, что терпимым, но не столь явным. Видимо, сама мудрая народная песня сопротивлялась такому насилию над ней и произволу. Подобную подмену репертуара академического народного хора ничем оправдать нельзя. Мне приходилось неоднократно писать об этом несчастье в нашей духовной и культурной жизни на страницах «Новой газеты Кубани» (см.«Бездомный хор», НГК, № 42, 2016). А потому, музыковед Пётр Белый делает плохую услугу художественному руководителю хора, утверждая, что тем самым, «он создаёт песенную симфонию ошеломляющей философской глубины». В красочном буклете, который зрители могли приобрести за двести рублей, он так и пишет, что В.Г. Захарченко, «отвергнув случайные песенные тексты», то есть собственно народные песни, «приникает к роднику русской поэтической традиции». Никуда он, конечно, таким образом не «приникает». Нет никаких оснований противопоставлять народную песенную традицию и поэтическую традицию, тем более ставить их в альтернативное положение. Такое противопоставление не столь безобидно, так как в результате его какая-то традиция должна стать «победительницей», а какая-то отброшена, что, собственно, и стало происходить в репертуаре Кубанского казачьего хора. Но музыковед пытается убедить зрителей в том, что к поэтическим текстам художественный руководитель применяет «фольклорный метод освоения» и тем самым, «вводит их в универсум народного сознания», а стало быть «выступает как мощный интегратор национального духа». То есть, надо полагать, что не сценическое искусство подпитывается фольклором, а сцена творит фольклор. Ничего подобного, разумеется, не происходит и происходить не может по самой природе народной песенной традиции.

Петр Ткаченко