«Золотой» век лицейского братства

31 октября (19 числа по старому стилю) 1811 года – день торжественного открытия Императорского Царскосельского лицея. Многие его выпускники: Пушкин, Дельвиг, Горчаков, Матюшкин, Кюхельбекер, Корф, Пущин и другие составили славу родному Отечеству.

Воспоминания и документы  о самых ярких из них можно найти на портале Президентской библиотеки.

Так, например, бывший лицеист Д. Ф. Кобеко в своей работе «Императорский Царскосельский лицей» приводит слова реформатора и законотворца М. М. Сперанского: «предметы учения разделяются на два курса: словесности и знаний. В числе предметов преподавания указаны науки математические в пространном смысле со всеми приложениями к военному искусству». В записке особо отмечено, что «все учащиеся в Лицее составляют одно общество без всякого различия в столе и одежде».

Такой демократизм позволил лицеистам быстро сойтись характерами, а некоторым из них подарил дружбу на всю дальнейшую жизнь.

«Мой первый друг, мой друг бесценный!..» – писал А. С. Пушкин в стихотворении, посвящённом Ивану Пущину, после встречи в Михайловском, где тот находился в ссылке. Будущих лицеистов познакомил экзамен, который проходил на министерском уровне. «У меня разбежались глаза: кажется, я не был из застенчивого десятка, но тут как-то потерялся, – пишет Пущин в своих воспоминаниях «Записки И. И. Пущина о Пушкине». – Вошёл какой-то чиновник с бумагой в руке и начал выкликать по фамилиям. Я слышу: Ал. Пушкин! – выступает живой мальчик, курчавый, быстроглазый, тоже несколько сконфуженный. По сходству ли фамилий или по чему-то другому, несознательно сближающему, только я его заметил с первого взгляда».

На первый курс Лицея, где шестилетнее обучения приравнивалось к университетскому, было принято 30 детей дворянского происхождения в возрасте 10–12 лет. Важнейшее место среди преподаваемых дисциплин отводилось изучению российской истории. Занятия по искусству, куда входило и литературное творчество лицеистов, относились к категории отдыха. Кто же мог предположить, что присутствие в лицее Пушкина и его ближайших соратников: Дельвига, Кюхельбекера, Пущина и др. по количеству изданий рукописных журналов выведет на первый план именно изящную словесность?..

Одним из самых глубоких исследований, касающихся лицейских традиций, является труд выпускника, а в дальнейшем преподавателя Лицея Я. К. Грота «Пушкин, его лицейские товарищи и наставники»: «В числе духовных благ, – пишет Яков Карлович, – завещанных старым лицеем новому, едва ли не всех драгоценнее блистающее на скрижалях их бессмертное имя питомца, возвеличившего своими созданиями русское слово, обогатившего достояние своего народа нетленными сокровищами». Здесь, конечно, речь идёт о Пушкине…

«Какое значение он имел для своих товарищей, можно видеть из современного свидетельства, – продолжает Грот, – лицей открыт был в октябре 1811, а 25 марта 1812 один из воспитанников, Илличевский, пишет своему товарищу по прежней гимназии: "Что касается моих стихотворческих занятий, я в них успел чрезвычайно, имея товарищем одного молодого человека, который, живши между лучшими стихотворцами, приобрёл много в поэзии знаний и вкуса". Этим учителем своих товарищей был Пушкин. Кроме него в издававшихся тогда журналах печатали свои стихи: барон Дельвиг, Илличевский, Кюхельбекер и Яковлев».

«Все мы видели, что Пушкин нас опередил, многое прочёл, о чём мы и не слыхали, всё, что читал, помнил; но достоинство его состояло в том, что он отнюдь не думал выказываться и важничать, – писал в своих «Записках» сосед Пушкина по лицейской "келье" Иван Пущин. – Обстановка Пушкина в отцовском доме и у дяди, в кругу литераторов, ускорила его образование, но нисколько не сделала его заносчивым, – признак доброй почвы. Все научное он считал ни во что и как будто желал только доказать, что мастер бегать, прыгать через стулья, бросать мячик и пр. В этом даже участвовало его самолюбие – бывали столкновения, очень неловкие. Как после этого понять сочетание разных внутренних наших двигателей!».

При всей подвижной, неординарной натуре юного Пушкина, имевшего пять (!) прозвищ в лицее, начиная со Сверчка и Француза, его «внутренний двигатель» был нацелен на коллективное творчество.

«Дружное соединение стольких молодых талантов в возникающем учебном заведении представляет явление необыкновенное, – продолжает Грот в своём труд  «Пушкин, его лицейские товарищи и наставники». – Эти отроки на 14-м и 15-м году жизни вступают уже в сношения с редакторами журналов, которые охотно принимают и печатают их труды… Учителем своих товарищей был Пушкин, младший из них по летам, но на которого они невольно смотрели как на старшего. Можно сказать, что он, поступая в лицей двенадцати лет отроду, по своим занятиям и связям уже был литератором».

В лицейском кругу поощрялось всякое стремление к знаниям. Так, например, Алексей Илличевский собирал материалы к биографиям великих людей России, а Вильгельм Кюхельбекер составлял словарь, содержащий выписки из произведений близких ему по духу писателей-философов. И, конечно, воспитанники много читали. «Мы мало учились в классах, но много в чтении и в беседе при беспрестанном трении умов», – вспоминал Модест Корф.

«Едва ли есть в истории литературы другой пример, – размышляет Грот, – чтобы годы воспитания, благодаря их поэтической обстановке, в такой степени отразились в творчестве писателя, как лицейский период жизни Пушкина в его поэзии: он с любовью вспоминает это время и в посланиях своих, и в поэмах, и в мелких лирических стихотворениях, не говоря уже о тех, которые особо посвящены празднованию лицейской годовщины». Лицей стал важной темой в лирике Пушкина и прошёл через всё его творчество. Поэт написал пять стихотворений, посвящённых «заветному дню»: первое, «19 октября», – в Михайловской ссылке в 1825 году, остальные – в Петербурге в 1827, 1828, 1831 и 1836 годах.

Один из однокашников, Алексей Илличевский, сказал однажды пророческие слова:  «Лучи славы Пушкина будут отсвечиваться в его товарищах». И действительно лучи славы Пушкина коснулись благополучных чиновников Горчакова и Корфа, а также рано ушедшего Илличевского, которого поэт увековечил двумя строфами стихотворения «В альбом Илличевскому»: «Ах! Ведает мой добрый гений, / Что предпочёл бы я скорей / Бессмертию души моей /Бессмертие моих творений».

Последняя пушкинская строка воплотилась всецело: творения поэта живут в веках, так же, как и имена его товарищей. Многие выпускники Лицея прославили Россию в самых разных областях государственной и общественной жизни, науки и культуры. Но самое главное, что вынесли воспитанники из лицейских лет, – это убеждение, что они должны жить, трудиться «Для Общей Пользы». Именно такие слова выбрали лицеисты «первой волны» в качестве своего девиза и полностью его реализовали.

Источник: пресс-служба Президентской библиотеки