Археологи обнаружили фундамент острога, где отбывал каторгу Достоевский

В Омске археологи обнаружили фундамент острога, где отбывал каторгу Достоевский.

В историческом центре Омска при проведении строительных работ археологи на глубине 60 см обнаружили фундамент старинного здания. Его кирпичная кладка, несмотря на возраст около 200 лет, отлично сохранилась.

Сооружение нашли рядом с Омским драматическим театром. Одна сторона кирпичной кладки идет в направлении Тарских ворот, другая — к небольшому скверу по улице Ленина.

У ученых нет сомнений, что это фундамент «Мертвого дома» — острога, в котором во время омской каторги, в 1850–1854 годах, отбывал наказание Федор Михайлович Достоевский по делу петрашевцев. Это здание писатель увековечил в «Записках из Мертвого дома», опубликованных в 1860–1861 годах, — первых в истории русской литературы повести и рассказах, написанных в тюрьме.

«Острог наш стоял на краю крепости, у самого крепостного вала… Представьте себе большой двор, шагов в двести длины и шагов в полтораста ширины, весь обнесенный кругом, в виде неправильного шестиугольника, высоким тыном, то есть забором из высоких столбов (паль), врытых стойком глубоко в землю, крепко прислоненных друг к другу ребрами, скрепленных поперечными планками и сверху заостренных: вот наружная ограда острога… Как входите в ограду — видите внутри ее несколько зданий. По обеим сторонам широкого внутреннего двора тянутся два длинных одноэтажных сруба. Это казармы. Здесь живут арестанты, размещенные по разрядам…», — так описывал место своего заключения Достоевский в «Записках из Мертвого дома».

Сохранился и его рисунок тюрьмы, который с 1947 года находится в Омском литературном музее. Кстати, и сам музей располагается в одном из зданий, входивших некогда в острог, — бывшем доме коменданта. В музее считают, что рисунок Достоевского не слишком совпадает с его же собственным текстом: картинка выглядит идиллически.

— На рисунке здания острога выглядят аккуратными, просторными и даже нарядными. В повести же писатель говорит о них как о ветхих, грязных, непригодных для жизни. «Мне всегда было тяжело возвращаться со двора в нашу казарму. Это была длинная, низкая и душная комната, тускло освещенная сальными свечами, с тяжелым, удушающим запахом. На нарах у меня было три доски: это было все мое место. На этих же нарах размещалось в одной нашей комнате человек тридцать народу», — такое описание далеко от того, что мы видим на рисунке Достоевского, — рассказали корреспонденту РП в Омском литературном музее.

Чертеж омского острога, сделанный в середине позапрошлого столетия и обнаруженный музейщиками в конце века прошлого, качество кирпича, особенности кладки и конструктивных решений не оставили сомнений: найденный сейчас фундамент принадлежит одному из тюремных зданий, в которых мог отбывать наказание и сам Достоевский в арестантской роте № 55.

— Федор Михайлович, едва прибыв в омскую тюрьму, почти сразу же написал в письме своему брату, что это ветхое здание, «которое давно стоило сломать», — рассказывает РП кандидат исторических наук Дмитрий Малюков. — И действительно, это деревянное тюремное здание было построено еще в 1807 году и рассчитано было на 30 мест. Достоевский пишет о том, что заключенных в нем пребывало 250 одновременно! Люди содержались в нечеловеческих условиях, и не только из-за перенаселенности. Кандалы весом до 5 кг не снимали с них на протяжении всего срока каторги. В том числе во время сна, бани, обязательных работ, театральных постановок, в которых задействовали каторжан. Работать приходилось порой по 12 часов и в любую погоду, кормили и одевали отвратительно, всюду кишели насекомые. Физические наказания в отношении заключенных были в порядке вещей. Все это испытал на себе и Достоевский, о чем он прямо пишет и в повести, и в письмах на волю. Так что распространившаяся в последние годы информация о якобы небывалой гуманности дореволюционных тюрем — не более чем миф.

Вместе сидели все: и политические, и уголовные, в том числе и осужденные за тяжкие преступления. На одних нарах рядом ютились люди разных сословий, рассказывает Дмитрий Малюков, хотя царским указом предписано было разделять заключенных и по происхождению, и по тяжести содеянного. И все это — в условиях, когда людей в ветхих стенах и на гнилых полах, по выражению Достоевского, как сельдей в бочке.

— Вскоре после освобождения писателя, — продолжает Малюков, — ветхим и непригодным для пребывания людей признали здание острога и местные власти. В 1855 году началось, а к 1860 году завершилось строительство тюремного здания, рассчитанного на 150 человек. А старые строения были снесены в начале 1860-х годов, на их месте разбили городской сад.

Фундамент старых тюремных зданий был обнаружен случайно.

— Всегда угадывалось местоположение острога, ведь оно было привязано к первой омской крепости. Но с годами границы сместились, по прежней ее территории прошли новые омские улицы, и только при укладке асфальта и рытье канализационного колодца обнаружены были два фундамента — собственно того помещения, где содержались заключенные, и, по всей видимости, тюремной кухни. Мы сличили найденные постройки с чертежами — очевидно, это именно те самые помещения, — рассказывает РП Игорь Коновалов, заместитель председателя Омского отделения Всероссийского общества охраны памятников.

Основание их хорошо сохранилось: кладка крепкая, толщина фундамента — едва ли не метр, и это под деревянные строения, замечает Коновалов. Безусловно, время сделало свое дело: кладка разрушалась и из-за последующего строительства, прокладки коммуникаций, работ, позволивших отыскать фундамент «Мертвого дома». Удастся ли хотя бы частично восстановить здание — пока не ясно.

— Все зависит от того, каков будет общественный запрос, — говорит Коновалов. — Кроме того, находку официально необходимо оформить как памятник истории и культуры. В любом случае здесь будет установлена мемориальная доска, хотя я уверен, что можно было бы создать и музей под открытым небом. Ведь это событие мирового масштаба: тот самый «Мертвый дом», который до сих пор воспринимался как литературный образ, вдруг обрел конкретные очертания.

Зампред признается: у омских специалистов пока нет опыта в организации такого рода музеев. Экспонатом, безусловно, должен стать не только фундамент. В экспозицию могут войти чертежи, иллюстрации, артефакты того времени, отрывки из «Записок…», истории из жизни самого Достоевского. Ведь «Мертвый дом» памятен благодаря пребыванию в нем великого писателя. Но и судьбу Достоевского омская каторга перевернула.

— Пребывание в омском остроге для Достоевского — это время не только страданий, хотя он и пишет постоянно брату Андрею, что чувствует себя заживо погребенным. Это время формирования того гениального писателя, которого мы знаем, — рассказывает Ольга Филенкина, литературовед, доктор филологических наук. — Во время каторги осужденным, и в том числе, конечно, Достоевскому, разрешалось читать лишь одну книгу — Евангелие. Это чтение, а также, по выражению писателя, «особое уединение», бесконечное наблюдение за людьми, размышления о жизни — все это перевернуло жизнь Достоевского, изменило его и как личность, и как творца.

«И сколько в этих стенах погребено напрасно молодости, сколько великих сил погибло здесь даром! Ведь надо уж все сказать: ведь этот народ необыкновенный был... Ведь это, может быть, и есть самый даровитый, самый сильный народ из всего народа нашего. Но погибли даром могучие силы, погибли ненормально, незаконно, безвозвратно. А кто виноват?.. Кандалы упали. Я поднял их... Мне хотелось подержать их в руке, взглянуть на них в последний раз. Точно я дивился теперь, что они сейчас были на моих же ногах. Свобода, новая жизнь, воскресенье из мертвых... Экая славная минута!» — так завершает Достоевский рассказ о своем пребывании в «Мертвом доме».

Источник: rusplt.ru