Фабрика добра

Президент Русфонда Лев Амбиндер об отношениях НКО и государства, эффективном планировании и доброте.

Валерий Панюшкин: Государственная премия означает, что государство высоко оценило твою работу. Но ты неоднократно говорил, что государство относится к НКО, включая Русфонд, несерьезно, как к детям.

Лев Амбиндер: Да, как к Тимуру и его команде. Штаб на чердаке, сигнализация на веревочках, старушку через дорогу перевести – молодцы, детишки, хорошее дело делаете. Это очень заметно по регистру доноров костного мозга, который мы строим. Государство готово делать партнерские проекты с частными коммерческими компаниями, но не готово воспринимать НКО как равноправных партнеров...

Л. А.: Семьдесят четыре. 
В. П.: Послушай, почему ты все время придумываешь что-то новое? Почему ты не консерватор и не склонен почивать на лаврах, раз уж ты создал крупнейший в России благотворительный фонд? 
Л. А.: Лучше всех сказал Дмитрий Борисович Зимин. Когда он создавал «Билайн», он был уже большим ученым и большим производственником. Так вот, он сказал: «Это ни с чем не сравнимое чувство, когда ты хозяин». Ничто не может заставить человека работать столько, сколько работает хозяин. Это такая сладкая мука, когда ты придумал и тебя никто не может остановить...

В. П.: Когда с тобой разговариваешь про благотворительность, ты все время приводишь примеры из промышленного производства. 
Л. А.: Да, я вырос на этом. Мой отец был начальником литейного цеха. Мне было пять лет, когда мы из барака переехали в квартиру и я стал слушать разговоры взрослых. К отцу приходили сослуживцы, я только и слышал от них: себестоимость, расценки, нормы выработки… Мне ужасно нравились промышленность и строительство, когда люди из ничего делают что-то. Моей первой любимой книжкой был «Таинственный остров» Жюля Верна. А в последние годы я перечитываю Питера Друкера и книжки нобелевских лауреатов по экономике. Очень интересно! Друкер, например, утверждал, что хоть в литейном производстве, хоть на стройке, хоть в благотворительности менеджмент один и тот же. Я всю жизнь писал про стройки и про заводы, 22 года занимаюсь организацией благотворительности – и правда одно и то же! 
Как-то бизнес-журналистка, волонтер фонда «Подари жизнь», сказала в интервью, что Амбиндер-де коммерциализировал благотворительность. Бизнес-журналистке следовало бы знать, что коммерциализация – это извлечение прибыли любым путем. Ну и где прибыли Русфонда?! Русфонд, так мне кажется, индустриализировал организацию благотворительности. И я всегда привожу в пример устав Фонда Стефана Морша. Там написано: «Фонд является некоммерческой организацией. В первую очередь фонд преследует собственные экономические интересы». Кому ни расскажу про это, все балдеют. Хотя, когда ты летишь в самолете, стюардесса говорит: «Если вы путешествуете с ребенком, то сначала наденьте маску на себя, а потом на ребенка». Потому что в качестве трупа мать даже своему ребенку не нужна. Вот и НКО никому не поможет, если не в состоянии сама себя содержать. Немецкие НКО кормят себя, американские НКО кормят себя. Хотя однажды в Америке меня познакомили со старейшим фондом, который был создан еще для помощи вдовам гражданской войны, и выяснилось, что на 90% бюджет его состоит из разного рода грантов, а фандрайзингом занимаются очень мало. Они там, кстати, делают очень важную вещь. Они адаптируют мигрантов. Я был на курсах, где людям из России, Белоруссии, Киргизии, Казахстана не только преподают язык, но и рассказывают, как найти работу, как устроить ребенка в школу и так далее. Я там встретил парня 45 лет, который раньше был директором производства на «БелАЗе», а потом переехал к детям. Он сказал, что борется за звание оператора бензоколонки... Я до сих пор помню его лицо. Производство на машиностроительном заводе обычно включает в себя несколько цехов. Представляешь, какой уровень компетенций был у того парня? А тут – бензозаправщик...

Полный текст интервью читайте на официальном сайте Русфонда.

Источник: https://rusfond.ru/society/076#text