К 100-летию Великой российской революции 1917 года: ведущие историки страны призывают общество к примирению

24 января в Москве состоялся круглый стол «Диалог с историей: мы и Великая российская революция 1917 года», организованный Российским военно-историческим обществом и объединенной издательской группой «ДРОФА-ВЕНТАНА».

В центре внимания экспертов оказались вопросы формиров ания исторической памяти о революционных событиях в современном обществе, у нового поколения. Круглый стол, проходивший в рамках Международных Рождественских образовательных чтений, стал первым мероприятием 2017 года к 100-летию революционных событий.

Несмотря на то, что тема революции и Гражданской войны является одной из самых сложных в курсе отечественной истории, учителям нечасто удается выслушать мнение экспертов. Среди посетителей прямой трансляции с мероприятия было много преподавателей истории, и именно они приняли наиболее активное участие в дискуссии.

Участники круглого стола, даже те, кто сомневается в возможности примирения, сходятся на том, что в противостоянии «белых» и «красных» пора поставить точку. Для этой цели хороши разные средства: обращение к строгим фактам, установка памятника или личное покаяние. Важно, чтобы по истечении ста лет в обществе появилось ощущение, что гражданская война прошлого века осталась далеко позади.

Архиепископ Женевский и Западно-Европейс кий Михаил рассказал собравшимся, что сам он был рожден в эмиграции и своими глазами видел, какой трагедией для российского народа стал раскол: «Нас с детства учили тому, что родную страну мы никогда не увидим. Казалось, что разделение на «белых» и «красных» теперь навечно. Но мы еще несли в себе это счастье — быть русским человеком».

По мнению владыки, попытки отрешиться от веры и создать порядок, который обещает всему человечеству счастье, закончатся реками крови, как это было во Франции в 1789 году. А 2017 год для православного мира может стать праздником восстановления церковного уклада в жизни россиян.

Однако, несмотря на компромисс, российская революция по праву может считаться великой, отметил научный директор РВИО, советник Министра культуры РФ Михаил Мягков: «Хотя события 1917 года до сих пор вызывают у граждан противоречивые оценки, нельзя не согласиться, что попытка построения на земле нового справедливого общества изменила путь России и повлияла на ход мировой истории. Нам нужно увидеть в событиях 1917 года силу человеческого духа и боевой героизм».

Среди историков единого мнения относительно термина «великая» нет. Профессор МГИМО Виктория Уколова отметила, что термин «великая» был введен по аналогии с Французской революцией. С другой стороны, только после 1917 года российские рабочие получили ряд гражданских прав, и их условия жизни значительно улучшились. Революция дала мировой культуре чудо русского авангарда, посадила всех российских детей за парты: это ли не великие свершения? К тому же, подчеркивает Уколова, к 1917 году Российская империя уже была на пороге саморазрушения, революции было не избежать.

И все же, термин «великая» применительно к революции 1917 года многим экспертам кажется сомнительным. Доктор исторических наук Владимир Булдаков отметил, что пока ни о каком примирении между бывшими «красными» и «белыми» речи идти не может: «Нас призывают жить дружно, помнить о кровавых жертвах, с другой стороны — требуют называть великой революцию, которая была великой трагедией длиной почти в сто лет».

Парадокс: европейские классические революции способствовали внутренней консолидации, сплочению нации, а у нас вызвали глубокий раскол общества.

Почетный профессор МГОУ Олег Волобуев защитил термин «великая», опираясь на исторический факт: «Этот термин появился вместе с самой революцией, а не с введением историко-культур ного стандарта. Мы всего лишь его восстановили. В 20-е и 30-е годы он был широко распространен, в том числе и на Западе, и все понимали, что речь идет о величии в смысле последствий, а не об эмоциональном восприятии событий».

По мнению Волобуева, не стоит вкладывать в научный термин наших симпатий и антипатий. Надо и учащимся на уроках истории объяснять, что мы имеем в виду, когда говорим «великая российская революция».

С большим вниманием собравшиеся выслушали доклад доктора филологических наук Александра Маркова: «Часто в мире примирение понимается как перемирие: все останавливают войну, но при этом остаются при своем мнении. Изначально слово «примирение» служило синонимом благожелательнос ти: именно благожелательнос ть воспринималась как путь выхода из состояния вражды».

Директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий высказал парадоксальную мысль: «Примирение невозможно, потому что революция как таковая еще не закончилась. С революциями всегда так: сложно понять, с чего они начались и чем завершились. Если судить по нашим сегодняшним речам, то совершенно ясно, что мы застряли в фазе реставрации. Для нас по-прежнему эта тема остра и болезненна. Сейчас, даже если мы поставим рядом с каждым памятником Ленину по памятнику примирения, все равно единства не достигнем (известно, что в 2017 году планируется установить в Крыму памятник Примирения, призванный сплотить сторонников разных точек зрения на революцию)».

Как же достичь примирения? Прежде всего, нужно осознать, что 1917 год — дело прошлое, «белых» и «красных» давно нет на свете, и нам не стоит идентифицировать себя с ними. Не о чем больше мириться, все прошло.

Источник: отдел по внешним связям объединенной издательской группы «ДРОФА —ВЕНТАНА»