В Липецкую область завезли партию французских сыроделов

"Если из-за санкций в Россию нельзя ввозить французский сыр, то я ввезу французов",— решил российский фермер. Так в деревне Масловке появились сыроделы из Корсики. Сообщает информационный портал "Российский туризм"

"Ой, здрасте, а французы тут живут? — на пороге самого большого в Масловке дома появилась целая женская делегация. Жительница соседней деревни, Инна Мячина, привезла с собой маму Антонину Архиповну, сестру и племянницу.— Люди говорят: в масловском замке поселились французы и делают хороший сыр, тот самый, запрещенный. Вот мы по-соседски и приехали проверить — так ли это".+

Деревни Масловки в навигаторах нет. От советского величия — 750 домов на берегу реки — лишь кое-где остались заросшие травой развалины, остановка и дорожный указатель. Вся Масловка нынче — это две избы, в которые иногда приезжают дачники, да вот этот замок с пристройками — солидное каменное сооружение, с башенками, окнами-бойницами, с плугом у ворот и с раритетным пулеметом "Максим" на одном из балконов — хозяин считает, что это главные символы России. Живет здесь Владимир Борев, бывший москвич, переводчик, журналист, выпускник Сорбонны и МГУ, автор нескольких диссертаций, а ныне — фермер, владелец стада коз и коров. Именно он привез в Масловку тех самых французов-сыроделов, слух о которых пошел по всему району. "Так что? — не унимается Инна.— Сыр можно попробовать?" Старшая Мячина, поправив платок, подсказывает дочери: "И хранцузов пусть выводят!"+
"Козья морда" санкциям

Французов выводят — супружеская пара Николь и Жиль де Вуж, корсиканские крестьяне, члены ассоциации традиционных фермеров-сыроделов, занимаются изготовлением сыра уже около полувека. Владимир Юрьевич познакомился с ними давно, сначала ездил в их хозяйство на стажировку, а сейчас вот пригласил к себе: "Николь и Жиль учат меня делать настоящий французский сыр — в нем ничего нет, кроме молока, соли и плесени! А главное отличие французских сыров в том, что их не варят — так сохраняются все полезные для организма бактерии. Настоящий сыр должен быть сырым, это понятно даже из русского названия продукта!"+

Мячины со знанием дела кивают, Николь и Жиль только улыбаются — они не говорят по-русски. "Детки есть у вас?" — интересуется вдруг Антонина Архиповна, и Николь, даже не оглянувшись на Владимира, оживляется, начинает объяснять, что детей у них трое, взрослые уже, работать на ферме не хотят, ждут родителей домой, плачутся: "ПапА, мамА!" — и все женщины как-то сразу это понимают. Антонина Архиповна кивает: "Да, дети такое дело. Ростишь их, ростишь, учишь корову доить, картошки садить, а потом они говорят: "Сами в своем навозе копайтесь, а мы в город поедем". Вот поэтому деревни у нас и вымирают. А земли-то сколько у нас, Николь! Земли полно, а людей нема. Видала?"+

Николь видала. Когда они с Жилем только приехали в Масловку, то никак не могли свыкнуться с просторами: "Какая огромная, какая богатая страна! Вот же и дорога есть, и река, и пастбища, и места красивые — почему здесь никто не живет? А сколько чернозема попусту пропадает! У нас почва глинистая, но каждый клочок засеян, а тут поля деревьями зарастают". Удивил корсиканцев и характер наших селян. Поехали они как-то в поселок — на празднование Дня района. Там один из выступавших мужчин обратился к властям с просьбой создавать больше рабочих мест. Николь с Жилем переглянулись: "Как крестьянин может требовать рабочие места? Кто ему не дает купить пять коз, три коровы и начать производить те же сыры? Пусть приходит к нам на практику, мы его научим, как надо деньги зарабатывать".+
Самого Борева французы пока научили только сыр качественный производить. Денег на этом он еще не много заработал. "У меня 18 козочек и четыре коровы. Получается где-то 12 килограммов сыра в день. Большую часть отвожу семье в Москву — детям, внукам. Друзей угощаю. Иногда приезжают, конечно, и покупатели. Но в магазины я свой сыр принципиально поставлять не буду. Там и условия хранения неправильные, и наценка сумасшедшая. Кому надо — пусть сам ко мне приезжает". Мячиным надо. Распробовав "камамберчик", они за полторы тысячи рублей покупают "две лепешечки".+

"Каждый кусок сыра имеет свою судьбу и стоит столько, сколько Николь назначит,— объясняет Борев ценовую политику.— Это же произведение искусства, как его можно на вес продавать? Вы же не скажете: "Отмерьте мне два метра Пикассо". Так и сыр — этот кусочек старше, усох больше, у того форма в виде слитка золота, да и виды плесени разные для них используются". Сырный кусок, хранящийся в подвале, Владимир переворачивает несколько раз в сутки: "Если сыр плохо себя чувствует или не в настроении, его надо переложить с боку на бок, поставить на ребро". Еще один секрет французских сыроделов — нельзя торопиться. Поначалу Владимир предлагал к холодному молоку подлить теплого: "Ну чтоб процесс ускорить", супруги де Вуж категорически запретили это делать — сыр испытает термический шок, пострадают лактобактерии, на которые производители "живых сыров" чуть ли не молятся.+

Поэтому Владимир встает в шесть утра, под присмотром наставников неспешно разливает молоко и переворачивает головки сыра, стараясь не делать резких движений. Названия и даже этикетки для своих продуктов он уже придумал: "Козья морда", "Коза ностра" и даже "Мистраль". "Раз уж французы не дали нам вертолетоносцы, так хоть технологию приготовления сыра у них заберем! — объявляет фермер.— За 15 лет объем французского сыра, съеденный россиянами, равен сумме контракта на боевые корабли "Мистраль". Представляете, сколько денег? Но теперь мы их сыр будем производить сами. Вот же он, уже готов! Понюхайте, как пахнет! А? Как в кубрике недопоставленного нам корабля!"

Информационный портал "Российский туризм"